Как явление культуры наука возникла и развивалась под воздействием доминирующей интенции на ограничение (и даже элимина­цию) сферы субъективного (эмоций, предрассудков, эстетических предпочтений и др.) как в самом отношении к реальности, так и в результирующем его знании. Эта установка со временем поставила науку в оппозицию к традиционным формам духовного освоения мира: религии, искусству, нравственности, обыденному здравому смыслу, политике, а со временем и философии в виде ее определен­ных течений. Особенно наглядно это проявилось в период становле­ния экспериментально-математического естествознания. Идеологи новой науки прекрасно осознавали существенность различий в спо­собах духовного освоения реальности в форме науки, с одной сторо­ны, и в отмеченных выше формах — с другой. Поэтому сориентиро­вались на мудрое решение — компромиссное разделение сфер их компетенции. Наиболее показательные исторические свидетельства этому — устав Лондонского королевского общества и содержание его других документов» а также письма — ответы претендентам на обсуждение членами общества проблем, выходящих за рамки при­нятых компетенций. "Королевское общество, — отмечается в письме автору философско-теологической работы Э. Лейхнеру, — не заинте­ресовано в знании по схоластическим и теологическим материям» поскольку единственная его задача — культивировать знание о при­роде и полезных искусствах с помощью наблюдения и эксперимента и расширять его ради обеспечения безопасности и благосостояния человечества. Таковы границы деятельности британской ассамблеи философов, как они определены королевской хартией, и ее члены не считают возможным нарушать эти границы. Однако то» что было оправдано необходимостью охранять зарож­давшееся экспериментально-математическое естествознание от дав­ления со стороны традиционных структур духовной и социальной сфер, явно не срабатывало в последующем. Особенно с того времени, когда развитие науки обусловило существенную трансформацию образования и конъюнктуры рынка товаров и услуг, когда она начала в определенные периоды общественного развития претендовать на заполнение духовного вакуума и на роль ведущего духовного фактора развития общества. В этих условиях в рядах ее оппонентов оказыва­лись как традиционные формы духовного освоения реальности» воз­никшие задолго и независимо от науки, так и формы, в определенном отношении близкие науке: предшествующие ей генетически (астро­логия, алхимия, кабалистика и др.), а также возникшие на волне ее собственного развития (парапсихология, телекинез, уфология и др.). Последние весомо отличаются от традиционных форм духовного ос­воения реальности прежде всего тем, что существуют во многом бла­годаря развитию науки и, более того, стремятся использовать ее прин­ципы организации и инструментарий, дублируют ее социальные функ­ции, т.е. очень часто не открыто противостоят науке, а мимикрируют под нее, претендуя на решение проблем переднего края науки.

Такого рода явления квалифицируют как пара-, квази-, лже-, псевдо­науку. Они существовали всегда, сколько существовала наука. Однако их масштабы и характер определялись социокультурной и обще­ственно-политической спецификой конкретного исторического вре­мени и места,

В чем специфика нынешних проявлений квазинауки? Прежде всего, в ее масштабах и интенсивности пропаганды, в том числе элек­тронными средствами, в растущей восприимчивости к ней со сторо­ны социума, особенно в периоды социальной нестабильности, и в ча­стности определенных слоев гуманитарной интеллигенции, нередко оценивающей ее как высшее (по отношению к современной науке) знание. Последний тезис наиболее часто подкрепляется историчес­ким аргументом: современная наука с ее принципами воспроизво­димости результата и контролируемости путей его получения суще­ствует всего лишь около четырехсот лет, в то время как магия, ок­культизм, телекинез и другие формы квазинауки — свыше сорока тысяч лет, т.е. со времени существования человека.